125

СТАРЫЙ МЕРКЕ

Я нынче снова возвращаюсь в детство,
Но не за тем, чтоб любоваться им.
Горами горделивыми храним,
Стоит Мерке в скрещении дорог.
В Мерке базар. В Мерке усатый фельдшер.
Скользнет средь лунной тишины хорек,
И кажется, со временем все меньше
В сердцах меркенцев страхов и тревог.

В базарный день по голубым тропинкам
Ослы и арбы движутся к Мерке
И балагуры едут налегке,
Овечий сыр теснится в грязных тряпках,
Кумыс в бараньем ропщет бурдюке.
Киргиз потеет в лисьей шапке,
Слепой шагает с палкою в руке.

Базар богат, шумлив базар —
Брань, вожделенье и азарт.

Восточные обычаи смелы —
На всех одной довольно пиалы…
Сам сифилис пригубит пиалу
И чинно передаст ее соседу…
Кто быстрой мыслью полетит по следу?
Безносых лица каждому страшны,—
Ведь только беспристрастному скелету
Хрящи и сухожилья не нужны!

А сколько изуродованных лиц
Прошло передо мной в начале века!

Живой упрек сидел на валуне,
Глазам прохожих язвы оголяя,
Протягивал ладонь свою ко мне,
Всей сущностью приниженность являя.
Я чувствую: предубежденье — вздор,
Но иногда несчастье человека
Презрением переполняет взор.

Быть может, тридцать лет уже
Я не встречаю этих страшных масок.
Мне даровала много красок
Родная Азия. И в маленьком стриже
Живут любовь, и правота, и нежность,
Утрачивает смысл свой неизбежность,
И звуки изменяются в душе.