093

А я все так же день за днем
Жду испытания огнем.
Ведь даже блеклая трава
Одной надеждою жива.
И скарабей, и воробей
Верны природе хоть убей.
И я верна. Цветений жду.
С недоумением вражду
Встречаю. Весь свой век
С мечтою связан человек.
Все кажется, придет вот-вот
Ко мне еще счастливый год,
И будет май, и будет день,
Когда вокруг одна цветень.
Из вещих снов вернешься ты
Для радости и правоты.

094

ОРЛИНОЕ ПЕРО

Мне привезли орлиное перо
С гранитных скал далекого Чимгана.
Как авторучка, ствол широк,
А оперенье цвета грозной тучи,
Что медленно ползет по небесам,
Орудиями скрытыми грохочет
И ледяною крупной дробью
Сечет траву и ткань навылет бьет.
Где тот орел, что потерял
Свое перо, взлетая со скалы?
А может, он боролся
На жизнь и смерть с соперником своим?
Сшибались их могучие тела
И мощные свистели крылья.
В раскрытых клювах клокотали звуки
И ревности, и злости, и тоски.
Вздымался пух, сердца стучали
В тот грозный час отчаянно и громко…
Где тот орел?!..Безмолвствует перо,
Заносчиво торча из вазы.
Но столько смысла в нем
И силы, и мечты
О безграничной власти поднебесья,
О жизни, переполненной гореньем
Извечной страсти и суровых дней,
И о любви! Конечно, о любви,
Которая ведет к победе.

095

Я не хотела тишины.
Мне тишина как тихий омут.
Видения войны страшны,
А лоб мой сединою тронут.

А все идут, идут года,
Спокойны с виду, но жестоки.
Я, словно птица без гнезда,
Оглядываю небосвод высокий.

И все мне зябко, все мне зло
Пути-дороги удлиняет,
Таинственное ремесло
С бессмертными меня равняет.

А мне все страшно — вдруг умру,
Не высказав себя доныне.
Гроша не стоит изумруд,
Лежащий где-нибудь в пустыне.

Пусть этот беспристрастный век
Моим судьею строгим будет.
В любви не волен человек —
В привязанностях своевольны люди.

096

Идут дожди, идут дожди.
Счастливой участи не жди!
Вскипают мутные ручьи,
Уныло вопрошает: «Чьи?» —
Воробушек промокший весь,
Сияет вымытая жесть.
Я день за днем мечтой живу,
Я день за днем тебя зову.
Смотрю на запад, на восток.
Но мой двадцатый век жесток,
Ответствует мне: «Заслужи!» —
А васильки цветут во ржи,
Не ведая людской вражды…
Идут дожди, идут дожди.
Я целый век прожить могла,
Не зная горного орла.
Не знать, что значит дальний рейс,
Не знать, как пахнет эдельвейс,
Не ведать о любви святой,
Такой прекрасной и простой…
Но жизнь была — цвели сады,
Тихонько подвигались льды.
Как будто узел завязал,
Ты слово вечное сказал.
Потом пошли года вражды —
Счастливой участи не жди,
Идут, идут, идут дожди.

097

Откровенная злость не страшна —
Запылает — перегорит.
Новой силой тебя одарит,
Словно терпкая чарка вина.

Я пойду к ней навстречу сама,
Загляну в нее, вспыхну на миг —
Хорошо говорить напрямик,
Если в каждом довольно ума.

Злобы тайной змеиный клубок
Не распутать руками вовек.
Как бы ни был силен человек —
Беззащитный он голубок.

098

Уже ноябрь, а солнышко ярится.
Сидит на травке вялая оса.
И ничего не может повториться,
И возвратиться в прошлое нельзя.

Что я смогла бы в день апрельский снова,
В девические возвратясь года?
Не принимая говора людского,
В Алмаатинке плещется вода.

Нашла бы я девчонку-несмеяну,
Сказала б ей хорошие слова.
Но говорить, что ждёт ее, не стану, —
Ведь жизнь всегда по-своему права.

Оберегать не буду от ошибок,
Не стану по-старушечьи жалеть, —
Чем больше видишь ласковых улыбок,
Тем легче от обиды заболеть.

099

Люблю ли? А разве не в каждой примете
Есть собственный смысл на радушной планете!
Дожди проливные торопят весну,
Поток беспокойный пружинит блесну.

И лес, и пустыня по-своему рады
Движенью небесной белесой армады,
Сверканию молний, раскатам громов,
Молчанью причудливых теремов.

И шорох, и возглас чего-то да значат.
Вселенная вечно чего-нибудь прячет.
Созвездье ведет неизвестно куда,
Крупицы от тайны не даст без труда.

Я слышу, как ветер качает деревья,
Мне в душу запали земные поверья
И норы, и гнезда, и капли росы,
И шквальных ветров озорные басы.

Проклюнется первая завязь урюка,
Раскроется лист виноградный без звука…
Не даст мне покоя, любви не тая,
На правду земную надежда моя.

100

О, моя молчаливая мать,
Над работой склоненная вечной!
Нет на свете судьбы человечней
И умения мир понимать.
Все, что надо поведать тебе,
Ты всегда понимаешь без слова,
Гулко ухают сонные совы,
Изуверившись в древней борьбе.
Только в зрелые годы поймешь
Деловую героику буден,
Свет любви человеческой чуден,
Если в нем исключается ложь.
Все, что знаю, и все, что могу,
От тебя, моя милая мама,
Хуже нет глубочайшего шрама,
Если сдашься на милость врагу.
Но цветет розоватый миндаль,
Ждет цветенья пречистая роза, —
Не поймешь, где любовь, где угроза, —
Полыхает закатами даль.
Что красивей твоей седины?
Что добрее улыбки лучистой?
Никогда не была ты речистой,
Все усилья твои сведены
К пониманью и вечной заботе,
Ежедневной нелегкой работе.
И ни в чем твоей нету вины.

101

Теплые, теплые камни,
Небо с оттенками стали.
Не позабыть никогда мне
Благословенные дали,

Дерзкого Вахша кипенье,
Скал вековечные кручи,
Вьючных животных терпенье,
Низкие, низкие тучи.

Тоненькая тропинка
Словно веревочка вьется.
Ветер, любая травинка
От напряжения гнется.

Может, высокие страсти
Определяют заботы,
Где оно, вечное счастье,
Кроме любимой работы.

Но не забыть никогда мне
Благословенные дали,
Теплые, теплые камни,
Небо с оттенками стали.

102

Мой белый свет не за горами —
Он здесь, со мною, белый свет.
Золототкаными коврами
Он в полдень солнечный одет.

И облака летят, как гуси,
Лягушки вечные поют,
Черемухи отцветшей бусы
Зеленым светом отдают.

Я, словно ветер вездесущий,
Лечу куда-то на восток.
И кажется мне — век мой лучший,
Хоть он достаточно жесток.

Воробышка поймала кошка,
И перья захрустели вдруг.
Живет свое сороконожка,
А изменяет даже друг.

Жизнь, словно тряские ухабы,
Отбыть нелегкое зовет.
Безвольно умирает слабый,
А сильный все-таки живет.

И я живу, хоть четверть века
В молчанье горестном жила.
Живет свой век для человека
Золотокрылая пчела.