Архив рубрики: Зеленые шары II

зе079

Цикл II

079

Окутавшись розовой дымкой труда,
Плывут пароходами в ночь города.
Плывут величаво, с достоинством звезд,
Раздавшись во весь титанический рост.

Глубокие ночи везде хороши:
Полны синевою медведиц ковши,
Чужие галактики в небе плывут,
К себе человеческий гений зовут.

Плывет в бесконечность мой город родной…
Туманы обходят его стороной.
Бурджар, растворив в своих водах луну,
Лениво катит золотую волну.
Бессонен вокзал, и, бессонницей горд,
Гудит потревоженным пчельником порт.
Я тоже плыву по безбрежным мирам.
И купол небесный ночами — мой храм,
Великий, таящий в себе чудеса
И самых любимых людей голоса.

Плывет по гигантским волнам бытия
Загадка вселенной — планета моя!

зе081

081

Вода в Анхоре, как перо павлина,
Таит в себе зеленоватый блеск.
По берегам — каймою желтой глина,
И днем, и ночью — неумолчный плеск.

Уже свежо, но тянет почему-то
В студеные объятия воды,
Чтобы навек запомнилась минута
И волны извивались, как жгуты.

Все надо знать: и горечь, и досаду,
Торжественно — печальную тщету,
Пройтись по засыпающему саду,
Чтоб грустную запомнить немоту.

Все млечные изведать перемены
Под алчную истошность комаров,
И даже в зябкой сущности измены
Почуять равновесие миров.

зе082

082

ТАШКЕНТ

Я помню, когда-то на месте фонтана
В берданных ларьках продавали пиалы,
Рядами лежали холеные фрукты,
Лепешки смеялись широким оскалом.

Мы шли по базару. На все мои просьбы
«Нельзя!» — односложно мне мать отвечала.
А я задыхалась в стесненных желаньях,—
Обилие снеди меня оскорбляло.

Поклажею скромной наполнив корзинку,
Искали мы путь между грудами ближний.
У темной, слегка покосившейся лавки
Собака стучала мослом о булыжник.

О небо Востока! В нем столько накала,
Что с детства глаза привыкают к прищуру,
И, кажется, словно хранит в себе солнце
Какую-то очень жестокую суру.

Привыкнув к оранжевым краскам и алым,
Ко тканям цветистым, овалам мечетей,
Невольно всегда отдаешь предпочтенье
Орнаментам четким восточных столетий.

Догадки порою становятся грустью,
И зрелость является к людям до срока.
Навеки горячим останется сердце,
В котором упрямая сила истока.

зе084

084

Цветут гранаты. Алые цветы
Распахнуты как будто удивленно.
Над ними пчелы кружатся влюбленно,
К полудню ошалев от суеты.
Фарфор напоминая отдаленно,
Просвечивают алые листы.
Я так бездумно верю красоте,
Тянусь к ней сердцем, не ища порока,
А пиала гранатового сока,
Как звездочка на Спасской в темноте,—
Рубиновым свечением глубока
И девичьей подобна чистоте.
Торжественностью славится Восток.
Здесь яркости цветут под небесами,
И в будущее смотрится часами
Исполненный достоинства росток,
А женщины с восточными глазами
Прекрасны, как гранатовый цветок.

зе085

085

Июнь белье шевелит во дворе,
Спит желтый жук на листике сирени,
А мальчик ставит глиняных зверей
По кругу на игрушечной арене.

Он белобров. Немного егоза,—
Засохла глина кляксой на ключице,
И хитро смотрят карие глаза
На слепленную наскоро волчицу.

Он каждый день то тащит лопухи,
То ищет, где живут лету чьи мыши,
То, словно голуби, летят мои стихи,
Его рукою пущенные с крыши.

Он палкою в пруду доискивался дна,
Любую вещь он превращал в игрушку,
И в первый день, как началась война,
Потребовал купить большую пушку.
……………………………..

А город жил…В базарной тесноте
Лежали пирамидки из инжира.
Мне думалось,— всегда в его черте
Заключено два города, два мира.

Асфальт, цветы, шуршанье теплых шин
И разноцветные потоки люда,
И иногда средь глянцевых машин
Презрительные головы верблюдов.

Когда-то здесь играла я в лапту
С мальчишками у школы Песталоцци,
И взять упругий мячик на лету
Мешало мне оранжевое солнце.

Я знала, что дороги далеки,
Что в полдень накален булыжник бурый,
Что рыжий парень продает шнурки
У каменных ворот Шейхантаура.

А за воротами дома слепы,
Арычек вдоль забора золотится.
И на мечети с куполом тупым
Огромное гнездо священной птицы.

Там солнце припекает чересчур,
Пыль шевелится, тихо оседая,
И пятится назад Шейхантаур,
Пятиэтажью место уступая.

зе087

087

По шершавой тропке всадник скачет
Издалека, от стальных путей,
Опьянев от ветра, и удачи,
И своих мальчишеских затей.

Вот он въедет в круг веселый света,
В юртах пробудятся голоса.
От костра малинового цвета
Вспыхнут лошадиные глаза.

Для порядка поворчав немножко:
Мол, не надо ездить по ночам,
Глянцевые теплые лепешки
Вынесет старуха Ходича.

И пойдут ночные разговоры,
Горы отодвинутся во тьму,
Потускнеют звездные узоры,
И не будет скучно никому.

Завернувшись в полушубок старый,
Скажет мальчик ломаным баском,
Что гонял он по горам отары
По траве росистой босиком.

Что ловил у родника удода,
Что не хочет слушать ни о чем,
Но сюда приедет через годы-
Только не мальчишкой, а врачом.

И никто словам не удивится.
Станет тихо. Огонек щедрей
Озарит задумчивые лица
Севших в полукруг богатырей.

зе089

089

Хотелось мне к морю, хотелось в луга,
Хотелось запомнить, как пахнет тайга,
Женьшень поискать и потрогать форель,
В лесу записать соловьиную трель,
Друзей среди наций соседних обресть
И где-то в российской деревне осесть.
Но как я забуду горячий песок,
Тоской переполненный синий глазок
Цветка, что в степи без дождей, без реки
Расцвел для кого-то всему вопреки?!
Как в полдень июльский не вспомнить родник,
Что к людям сквозь толщу гранита проник?!
Чинары гигантские, хлопок в цвету,
Соседских детей, что играют в лапту
Чимган в серебристой кисейной чалме,
Привычный рисунок созвездий во тьме?!
Я знаю, когда расплеснется цветень,
Придет моей юности легкая тень,
И будет смеяться, и будет гадать,
И будет у речки любимого ждать,
Писать его имя в дорожной пыли
И бросит в могилу комочек земли.
Огромный есть смысл в атом теплом комке,-
Как мне доживать от него вдалеке?!

зе090

090

Живет меж столетьями
Древняя связь —
Мне в душу запала
Арабская вязь,
Арабские кони,
Арабский песок,
Разрубленный
Тонкою саблей висок.
Цветут облаками
В апреле сады,
Как статуя, древен
Цветок лебеды.
Плывут танцовщицы,
Плывут небеса,
Пылают восточною
Страстью глаза.
Листок саксаула
Серебрян, остер.
Горит сквозь века,
Словно светоч, костер,
В нем древние знаки,
Напевы, слова.
Понятья иные,
Иная молва.
Но в нынешний день,
Словно в зданья свои,
Идет Авиценна,
Идет Навои.
Сегодня, как будто
Столетья назад,
Склонился над тонкой
Страницей Бехзад.
Встает мое солнце,
Я тоже встаю,
От будущих дней
Ничего не таю.

Живет между мной
И столетьями связь —
Мне в душу запала
Арабская вязь!
Глубокого старца
Белесый висок
И детский
Ликующий голосок.

зе092

092

Я вернусь к тебе с Востока
В проливные дни апреля
Песнь прослушать водостока
Й потрогать лапы елей.
Положу на стол гранаты
И шары айвы скуластой.
Мановенья дружбы святы,
Хоть свидания не часты.
Мы пройдем с тобою снова
По весеннему Тверскому,
Приобщим и наше слово
К настроенью городскому.
В общежитие заглянем,
Словно в жизнь свою былую,
И опять, как прежде, станем
Вспоминать напропалую.
Назовем живых и мертвых,
Погрустим о встречах давних,
Об осьмушках хлеба черствых
И о случаях забавных.
Время вечностью чревато,—
Над судьбой мудрит любою.
Хорошо, что жизнь когда-то
Породнила нас с тобою.

зе093

093

Хороши глаза твои, Восток,—
Терпкий зной и звездная усталость,
Презирающий с рожденья жалость,
Накаленный до бела песок!

Солнце жжет, и сердце, словно факел,
Одержимо жаждет доброты.
Для чего прекрасны так цветы?!
Для чего пылают кровью маки?!

Чудится лавинный конский бег,
Молнии клинков в разгаре страсти,
Освященное страданьем счастье,
Обращенный к свету человек.

Как ресницы, гнутся камыши…
Как я чистой доброты хотела!
Что такое жаждущее тело,
Если нет в нем страждущей души?!

Хороши глаза твои, Восток!
Скольких ты очаровал навеки?!
Как металл кипящий, блещут реки,
Утопает в синеве песок.