Архив рубрики: Ростки и руины

ли007

007

ЗЕМЛЯ — ТЕЛО ЖИВOЁ

Сказал мне кто-то, что земля мертва,
Нет в ней души и, словно шар жонглера,
Она кружит среди других шаров,
Ее красоты — фауна и флора,
Свечения кристаллов и паров.
О эти чьи-то лживые слова!
Я не поверю, что земля мертва!
Я чувствую ее живое тело:
Раскатам грома и ветрам внемля,
Я в грозные глаза ее глядела, —
Но в дни, когда я умереть хотела,
«Ты жить должна!» — велела мне земля.
Земля шептала мне когда-то сказки,
Звала меня в неведомую даль,
Подхватывала старые салазки,
И подо мной свистели снег и сталь.
Земля, земля! Любовь моя, и радость,
И боль моя, когда, впадая в ярость —
Как будто конь, не знавший шпор и рук, —
Она калечит, убивает, рушит
И горечью переполняет души,
В руины город обращая вдруг.
Шесть месяцев прожить под небесами
Не так легко, когда вокруг беда.
Глядишь ВО тьму бессонными глазами.
Подземный гул — как орудийный залп.»
Как нестерпимо капает вода,
Не умолкая, из большого крана!
Он неисправен…Кап…Кап…Кап…
Плач детский, шорох, шепоты и храп,
А солнце поднимается так рано!

Добра земля, но очень своенравна!
Я знаю, — миллионы спящих
Тревожные ночами видят сны,-
В них грозные видения войны,
Улыбки мертвых, и глаза скорбящих,
И стаи птиц, на родину летящих,
Цветущие неутомимо льны,
И молнии смычков, и суть прелюдий…
Земля родная тоже видит сны
Тревожные, какие снятся людям.

ли009

009

Желторотый выпал из гнезда
В грозный миг подземного удара,
Покачнулась желтая звезда
В черном водоеме, под чинарой.

Жизнь не хочет признавать беду,
Радости отстаивает яро…
И у всей планеты на виду
До рассвета целовалась пара.

ли010

010

То, что видишь, то снится. Во мраке ночей
Часто вижу — плывут долговязые краны,
Пронося надо мною кули кирпичей,
Мимоходом заглядывая в котлованы.

Словно в танце черкешенки, плавны они,
Человеческих рук и смекалки творенья,
На прожекторной башне зажгутся огни, —
Но машины не ведают утомленья.

Мирно щиплют коровы у речки траву,
В суете муравьиной спешат самосвалы…
Я колючий кустарник для ваз оборву, —
Весь в цветах, он мне кажется издали алым.

Город снится мне, в нем уже семьдесят лет
Дом смотрел на прохожих подслеповато, —
Там теперь ни трубы, ни кирпичика нет,
Только дуб поражает упорством солдата.

Он стоит, словно не было глупых смертей,
Словно не было войн и стихийных явлений,
Словно вся неизбывная сила людей
Служит благу любви и иных поколений

ли011

011

Я сама как земля. Подставляю бока
Дерзновенным ветрам и надменным светилам, —
А душа, как земной океан, глубока,
Материнским подвластная чувствам и силам.

Вечным грузом ложатся на землю дома,
И железо куют не для легких колечек.
Я немалую тяжесть взвалила сама
На свои узковатые женские плечи.

На любом человеке, как город, судьба, —
Крепко строят свои убеждения люди!
И порою становится тяжкой ходьба
В деловой суете и настойчивом гуде.

Вздрогнул мир. Покачнувшись, обрушился дом…
Может, в буйстве от тяжести жизни спасенье?
И пускай обо мне рассуждают потом,
Вспоминая невиданное землетрясение.

ли012

012

Ночь за ночью мне упорно снится
Грозный гул и разрушений пыль,
Вскидываю теплые ресницы
И тревожно вслушиваюсь в быль.

Тихо, тихо. Провода нагие
Вздрагивают чутко на весу.
Были бы желания благие,
Не такое я перенесу!

Проплывают полночи глухие.
Я часами слушать их могу.
Буду жить наперекор стихии
И на удивление врагу!

ли013

013

Стоит на асфальте юрта. Большая серая юрта.
Место ей не в городе, а на песке Устюрта.
Грузовики, проезжая, жгут удивленные фары,
В желтом их резком свете тихо смеются пары.
Я и сегодня вечером к юрте пройду дорогою,
Запах вдохну настойчивый, войлок рукой потрогаю,
Вспомню степные шорохи, — ночью костры косматы, —
Пряные и полынные стелются ароматы.
Может, вернулось прошлое? Может быть, завтра рано
В этой вот серой юрте выпью стакан айрана?

ли014

014

Не боги горшки обжигали,
Не боги стояли над горном,
Русалок и леших пугали,
Бурили в ущелии горном.

Роженица в страшных потугах,
Свой облик утратив, хрипела, —
Рождалось грядущее в муках,
А иволга весело пела.

Луну стороною обратной
Увидели первыми люди,
Не ангел в одежде парадной
Пески пересек на верблюде.

Не боги ложились под танки,
Со смертью сражались не боги,
Крутили шоферы баранки,
Шипели, как змеи, дороги.

Ликует творец над созданьем…
Но крейсеры есть и пироги.
Планетою и мирозданьем
Не будут командовать боги!

ли015

015

Дождь идет. Обильный, хлесткий дождь.
Пузыри подскакивают в лужах,
Душную обыденность нарушив,
Порождая лиственную дрожь.

Будто барабанщик неумелый,
Бьет по жести неустанно он,
Стебельки ломает, словно слон,
И срывает с веток плод незрелый,

Как ребенок, радуется злу,
Глупости своей не понимая.
Надо же в последний вечер мая
Дерзкой силой переполнить мглу,

О своем величии трубя!
Только в правоте велик не каждый, —
Никакой животворящей правды
Не докажешь, злобясь и грубя!

ли016

016

Весна сырая. Будет много тли,
Что под завесой лиственной ютится.
Меня волнуют запахи земли,
Звереныши, и пауки, и птицы.

Я всматриваюсь в бусинки-глаза,
В соцветия заглядываю часто.
Таращит сбои бельма стрекоза,
Как будто бы к судьбе моей причастна.

Но ведь к моей судьбе причастно все —
Ветра, землетрясения, и войны,
И солнце, что бессмертие несет,
И горечи неповторимость хвойной.

Но сколько б ни гремело канонад,
Каких бы ни случалось преступлений, —
Окучит кто-то молодой гранат
И к человеку подойдут олени,

Чтобы слизать с его ладони соль.
Нерастворимые осядут взвеси —
И ненависть и ревностную боль
Живая человечность перевесит.

ли017

017

Пусть ночная красавица
Свет малиновый льет,
На воде луны плавятся;
Отправляясь в полет,

Жук над травкою ржавою
Растопырит усы,
Словно дьякон октавою
Проверяет басы.

Тени движутся синие,
Как амебы просты,
И усталые цинии
Распрямляют листы.

В доме кажешься лишнею,
У арыка кровать, —
Под молоденькой вишнею
Хорошо остывать.

Тянут нитку звенящую
В темноте комары, —
Над природою спящею
Проплывают миры.