163

Чтоб видеть солнце, надо сознавать,
Что нужен ты, что существует дружба,
Что есть кому тебя поцеловать
И у тебя работа, а не служба.

164

В комнатах пахнет, как в церкви. Плавятся толстые свечи,
Мертвая люстра темнеет, словно гигантский паук.
Может, из прошлого века этот таинственный вечер?
Может, из тысячелетий ветра доносится звук?

Синие тени урючин стекол касаются тихо,
Шторы закрыть позабыли,— Заворожила нас тьма.
В поиск ночной отправляясь, куст шевельнула ежиха,—
Ради существованья много ли надо ума!

Слушаю вкрадчивый ветер в думах о тысячелетьях,
Кажется, смотрят мне в душу женщины разных веков
С вечной тоскою о счастье с вечной тревогой о детях,
С трудной героикой женской, с судьбами мотыльков.

Многое в женском бессмертье вроде мучительных родов,
Мутная чаша терпенья, словно Арал, велика.
Все отражается в жизни — судьбы времен и народов,
На очертаниях женских ставят печати века.

Я и сама ощущаю — есть во мне что-то от буден,
Что-то от спутников лунных и от минувшей войны.
Хоть от костра до ракеты путь человеческий труден,—
Рядом с мужскими следами женские всюду видны.

166

Август был бессолнечен и тих,
Тополя давно уж не шептали,
И на тонких веточках своих
Листья металлическими стали.

Мне давно уж было все равно,
Сколько тишина такая длилась,—
Но сегодня ночью за окном
Сразу все, шепча, зашевелилось.

Все стонало, двигалось, лилось
Полное таинственного гула,
Что-то и во мне оборвалось,
И горячим душу захлестнуло.

Я сидела, вглядываясь в тьму,
С думами бескрайними своими,
Вслух, не обращаясь ни к кому,
Тихо повторяла твое имя.

И не потому, что в тишине
Я тебя как будто позабыла,
Просто в те минуты и во мне
Что-то металлическое было.

167

Быть счастливой — это много.
Быть красивой — это много.
Тяжела порой бывает
и запутана дорога.
Камни жаркие, и гравий,
и соленые озера,
Как циклоп, вперед смотрящий
желтоватым глазом, скорый.
Можно хищною стать птицей.
Можно стать угрюмым зверем,
Если беды одолеют
и теряешь счет потерям.
Острым глазами видеть.
Остро ощущать и слышать,
Тем довольствоваться только,
чтоб насытиться и выжить.
Для того, чтоб быть счастливой,
для того, чтоб быть красивой,
Надо, чтоб душа светилась
звездочкою негасимой,
Чтоб в снопе лучей увидеть
легковесную слюдинку,
Чтоб рукой своей погладить
травки первую щетинку,
Чтобы, чем трудней и горше,
быть отзывчивей и проще —
От злой памяти намного
жизнь становится короче.

168

Я покупаю стихотворенья
Крупной ценою — ценою прозренья.
Смелость испробовав, в пропасть лечу,
За сокровения болью плачу.
Каждая звездочка сердцу близка,
Частью души остается строка.
Надо сто раз умереть и родиться
С самою робкой травинкой сродниться
В горестный час улыбнуться суметь
И воспротивиться силе посметь.
Учат меня, от рождения учат,
Лаской берут, недоверием мучат,
Но гениальный провидец любой
Быть не научит самою собой.

169

А у меня не будет черных кос,
Мне не мечтать, по пристани шагая,
Что, возвратясь из плаванья, матрос
Мне привезет цветного попугая.

Меня и не прельщает все равно
Владенье этой птицею хвастливой,
Ведь мне теперь, я знаю, не дано,
Как прежде, быть любимой и счастливой.

Окно раскрою,— листьями шурша,
Головка розы тихо догорает,
И разом наполняется душа
Волнением и радостью до края.

Я счастлива, я знаю, я смогу
Взлететь над крышей с голубиной стаей,
Причудливой снежинкой на снегу
От нежности и теплоты растаять.

Биенье соков в мартовских стволах
Легко весною ощутить, не видя,
И музыку почувствовать в словах…
И потому возможно ль быть в обиде?..

170

Сережки ношу, как прежде,
В зеркало утром гляжу,
Ищу красоту в одежде
И памятью дорожу.

Может, порою болею,
Может, томит меня грусть.
Только пускай не жалеют,
Лучше завидуют пусть.

Все может осенью статься,—
Часто слабеют сердца…
Просто хочу я остаться
Женщиною до конца.

171

Фальшивый камень почвенных солей
Не отличишь от подлинного сразу.
Он только светит чуточку наглей,
Чем это полагается алмазу.

Он так хорош, и ясен, и горяч,
Наивную он покоряет душу,
Но как фальшивку хитро не запрячь,
Она когда-то вылезет наружу.

И встанут на исконные места,
Утративши навек проникновенность,
Фальшивая любовь и красота,—
Копеечная, выспренняя ценность.

172

Мне казалось, что в сонном июле наглей
Шевелятся белесо чубы ковылей.
Словно мельники, пчелы в цветочной пыли,
Опаляюще знойно дыханье земли.
Жизнь крута, у нее озорное в крови,
Каждый жаждет продления рода, любви:
Топчет голубь голубку, травы солнца хотят,
Голубые стрекозы, слепившись, летят.
Пусть любовь будет радость — пусть любовь будет боль,
Пустоцветом прожить никого не неволь!

173

Что такое сила мертвых,
Сила, скрытая от глаз,
Сила слов полуистертых
И последних горьких фраз!

Я всегда жила живыми,
Для живых века тесны.
И какими-то чужими
Мертвые входили в сны.

«Видеть их всегда к ненастью!»-
Говорили старики.
Человеческому счастью
Не мешают огоньки,

Что блуждают среди ночи,
Словно души мертвецов…
Нравилось когда-то очень
Мне твоей жены лицо.

Улыбается с портрета
Каждый день-деньской она…
Сколько нежности и света
Поглотила глубина!

Дни проносятся за днями,
Дерзостью мечты маня.
Мертвая стоит меж нами —
И она сильней меня.