Архив рубрики: Лицом к свету

ли088

088

Только в песне мне счастье дано,
Только в песне легко мне и просто —
Под рукой голубеет береста,
Родниковое светится дно.

Выйдешь в полночь — серебряный рог
Выставляет из облака месяц.
Чистых звездочек блещет штук десять,
А вокруг миллионы дорог.

Все зовут. Только властный их зов
Не для каждого сердца и слуха,
Словно голос мятежного духа
Средь обычных земных голосов.

Тяготилась я с детства всегда
Властью стен, бессердечностью денег,
Постоянством избитых ступенек,
Хоть на этом стоят города.

Потому-то, наверно, давно
Мир мой стал, как рубашка, мне тесен, —
Но в раздольном звучании песен
Мне великое счастье дано.

ли089

089

Я знаю о земле и о любви
Не слишком много, — мир неиссякаем
В мельчайших проявлениях своих.
Бывает грубой правота людская
И тягостным иной любовный стих.
Я шла по жизни, как по трудной тропке,
Которая ведет на перевал.
На Новый год стреляли где-то пробки,
А кто-то безутешно горевал.
Военный хлеб коричневый и клеклый
Как драгоценность я домой несла,
Под праздники упрямо мыла стекла.
Истошный вопль влюбленного осла
Врывался диссонансом в дорогое,
Но если б предложили мне другое —
Его наверняка бы не взяла.
Босую ногу погружая в пыль,
Я чувствую тепло земли живое…
Чуть светится сквозь мрак полночный гниль,
Слепой росток, пошедший от подвоя,
В грядущее нацелен, словно я, —
Живое сердце, плод земли родимой, —
Значимое не песней лебединой,
А зрелой полнотою бытия.

ли090

090

Созревают ранеты,
Скоро астрам цвести!
Мы с тобою — планеты,
Год за годом в пути.

Я взойду на востоке,
Клонишь к западу ты,
Умозреньем жестоким
Все познав с высоты.

В безграничной вселенной
Много разных примет.
Узнаю я мгновенно
Леденящий твой свет.

Зазнобит и планету, —
Слишком много обид
Обусловили эту
Отдаленность орбит.

ли091

091

Что такое сила мертвых,
Сила, скрытая от глаз,
Сила слов полуистертых
И последних горьких фраз!

Я всегда жила живыми.
Для живых века тесны,
И какими-то чужими
Мертвые входили в сны.

«Видеть их всегда к ненастью», —
Говорили старики.
Человеческому счастью
Не мешают огоньки,

Что блуждают среди ночи,
Словно души мертвецов…
Нравилось когда-то очень
Мне твоей жены лицо.

Улыбается с портрета
Каждый день-деньской она…
Сколько нежности и света
Поглотила глубина!

Дни проносятся за днями
Дерзостью мечты маня.
Мертвая стоит меж нами —
И она сильней меня.

ли093

093

В комнатах пахнет, как в церкви. Плавятся толстые свечи,
Мертвая люстра темнеет, словно гигантский паук.
Может, из прошлого века этот таинственный вечер?
Может, из тысячелетий ветра доносится звук?

Синие тени урючин стекол касаются тихо, —
Шторы закрыть позабыли, — заворожила нас тьма.
В поиск ночной отправляясь, куст шевельнула ежиха.
Ради существованья много ли надо ума!

Слушаю вкрадчивый ветер в думах о тысячелетьях, —
Кажется, смотрят мне в душу женщины разных веков
С вечной тоскою о счастье, с вечной тревогой о детях,
С трудной героикой женской, с судьбами мотыльков.

Многое в женском бессмертье вроде мучительных родов, —
Мутная чаша терпенья, словно Арал, велика.
Все отражается в жизни — судьбы времен и народов,
На очертаниях женских ставят печати века.

Я и сама ощущаю — есть во мне что-то от буден,
Что-то от спутников лунных и от минувшей войны.
Хоть от костра до ракеты путь человеческий труден —
Рядом с мужскими следами женские всюду видны.

ли095

095

Джида поспевает. В ее серебре
Янтарные бусы повсюду повисли.
Сентябрьские ветры гудят на заре,
И полнятся осенью чувства и мысли.

Она будет долгой и золотой.
Зажгутся кострами холодными клены,
Повиснет на веточке волос седой,
Зрачками в траве заблистают паслены.

Хлопчатник покроется белым дымком —
Над каждой коробочкой облачко взрыва.
Надвинется туча тяжелым комком
И что-то во тьме забормочет сварливо.

Ташкентская осень! В ней столько тепла
И запахов пряных, пронизанных светом!
В раздумье ворвавшийся голос осла
Не может нарушить прощания с летом,

И нежности песен, и красок земных,
Извечным исполненных ожиданьем,
И нет на душе ощущений иных,
Как грусть перед самым последним свиданьем.

ли096

096

Жить! Повторяться в зеркалах воды,
Двоиться в миражах, струиться в звуках,
Рождать неповторяемое в муках,
Душевной домогаясь теплоты!
Все это — жить. Все это — ждать и верить,
Сердечной болью горестное мерить,
Трагическое видеть и молчать,
Когда безмерно хочется кричать.

ли097

097

Словно плод у белого налива,
Материнство зреет молчаливо.
Ничего еще не знают люди, —
У кого-то набухают груди,
У кого-то родинки бледнеют,
Губы теплотою пламенеют,
На лице, сквозь белизну невнятно,
Проступают матежами пятна,
И всегда на свадьбах бьют посуду.
Жизнь идет, на миг не умолкая,
Новые и новые повсюду
Маятники и сердца толкая.
…Женщина идет через дорогу,
Порождая у людей тревогу.
Грузно, осторожно, как слепая,
На асфальт холодный наступая.
А глаза, как звезды, добрым светом
Освещают лица и предметы,
Радостью тревожною искрятся
И кому-то непременно снятся.
Ведь глаза святой в далекой дали
С женщины беременной писали.

ли098

098

Может быть, однажды
Зацветет алоэ.
Женщине упрямой
Вспомнится былое.

Выйдет она в осень,
Станет кликать сына.
Небосвод натянут,
Словно парусина.

Листья в непогоду
Все близки по цвету.
Надо ей напомнить,
Что мальчишки нету.

Где-то есть мужчина,
Ласковые руки,
Белая рубашка,
Лезвиями брюки.

Но сыновней ласки
Надо ждать годами.
Срезаны дороги
Женскими следами.

ли100

100

Руки матери — темные узловатые руки.
Я смотрю на них, как на произведенье величайшего из творцов.
Эти старые руки спазмы в горле рождают,
Как изрытое оспой дорогое лицо.

Руки матери — темные узловатые руки —
Не касались ни клавиш, ни сверкающих гордо камней.
Собирали кизяк, вымя теплое мыли
И свивали тугие пеленки на мне.

Руки матери — темные узловатые руки —
Строчку ниток ровняли в снегопады и в зной, —
Этой строчкой из ниток, разноцветных как радуга,
Можно коконом емким оплести шар земной.

Как святыни, целуют руки нежных красавиц.
Дарят пышные розы за холодную красоту.
Редко люди целуют узловатые мудрые руки
За тепло материнское, за доброту.

Руки матери — темные узловатые руки.
Я смотрю на них, как на произведение величайшего из творцов.
Но она не позволит целовать эти теплые руки —
Эти крылья, несущие судьбы птенцов.