091

Нам с тобой не выслушивать сказок о ночи,
Не гонять по снегам тонконогих оленей.
Мы пойдем, чтоб часы становились короче,
Наступать на свои долговязые тени.

Этот город богат лишь сквозными ветрами,
И не счесть в нем веселых, круглобоких огней,
А мне надо подолгу бродить вечерами
По следам необъезженных детских саней.

Нынче месяц похож на разбитое блюдце.
Ты мне что-то смешное рассказывать стал.
Мне хотелось нарочно на льду поскользнуться,
Чтобы ты мне упасть на дорогу не дал.

092

Земля не нуждается в шубе на юге,
И зимы поэтому снегом бедны,
И тянут деревья корявые руки
К прозрачному призраку дальней весны.

Обманутый мартом урюк зацветает,
А ночью в смертельном ознобе дрожит
И, словно назло ему, трудно светает
В разубранной звездами мартовской лжи.

А нынче, прорвавшись хоть на день сквозь дали,
Зима расстилает по свету дары,
И юным восторгом вовсю заблистали
От снежного света глаза детворы.

Веселье беспечных непобедимо:
Лети, белый холод, и почки покрой!
Ведь надо ж отпраздновать краткую зиму
Снежками, салазками, буйной игрой.

093

У солнца нынче красноватый цвет.
Пойду и я на улицу кататься,
Как будто мне не так уж много лет,
А лишь вчера исполнилось двенадцать.

Воскресный вечер. Людям повезло:
Нет ветра, что разбегался, бушуя.
И спутнику степенному назло
У мальчика салазки попрошу я.

094

Голубое ты любишь, я знаю, —
Нынче небо такой чистоты!
Голубиная сгинула стая,
Растворились слова и мечты.

Запрокинув за голову руки,
Можно так вот застыть на часы.
Ни волнений привычных, ни скуки.
Только пчел золотые басы.

Все мне кажется ярче, цветастей,
Голубые просторы близки, —
И не я за короткое счастье
Заплатила годами тоски!

095

Поезжай, если хочешь, да только скорей,
Чтоб спугнуть на дороге цветных снегирей,
Чтоб махорочной крошкой в пути насорить
И к чужому костру подойти прикурить.

И неважно, что будет тебе не до сна,
Да за сутки в пути надоест белизна,
И, тихонько считая со скуки до ста,
Испугаешься ночью большого куста.

Торопись, чтобы крикнуть у двери: «Встречай!»
Чтобы пить, обжигаясь, дымящийся чай,
Пятилетнему сыну подарок отдать,
Засыпая, о новой дороге мечтать.

096

До поры до времени нестерпимо холодно,
До поры до времени беспорядок льдов,
А от птиц, которым в это время голодно,
На снегу нетронутом множество следов.

Почему-то сказано о весне цветистое,
О восходе — яркое, о досаде — грех,
Почему-то дома яблоня безлистая
Иногда мне кажется лучше яблонь всех.

097

Я пойду нынче в горы шерстобокие камни потрогать,
Равнодушно шагая, наступать на седую полынь.
Посмотреть с высоты, как юлит по ущелью дорога,
Взять смятенной душой грубоватого ветра теплынь.

Я пойду нынче в горы посмотреть быстротечные воды,
Там, где в солнечной пыли чуть заметно дрожат миражи.
Пусть наполнится сердце чистотой безграничной свободы,
Пусть пройдет этот привкус твоей потрясающей лжи.

098

У белых птиц бесцельные мечтанья
Как можно выше выброситься ввысь,
Чтоб белые до боли очертанья
Случайно по воде не расплылись.

Они садятся и взлетают снова,
От летнего утра до темноты,
Рассматривают шляпу рыболова
С величественной птичьей высоты.

Они взлетают хлопотливой стайкой
И мечутся на север, на восток,
Чтоб рослый парень в полосатой майке
Забыл отягощенный поплавок.

099

Я песни слыхала и птиц и людей,
Я знаю холодные нотки дождей,
Я в бездну веков с любопытством глядела.
Влюбленная, в море на камне сидела,
Дивилась, страдала, ходила, плыла,
Трескучий костер за барханами жгла.
С вниманием слушала долгие годы
Прекрасную вечную тайну природы,
И в мире сверканья и стройных берез
Вставал беспокойный и жесткий вопрос:
Какая меж солнцем и сыростью связь?
Как терпит земля любопытство и грязь,
Охоту на чувства и скользкую ложь?..
Ведь ландыш цветет и качается рожь!

100

Я выжила честно, и правда моя
Не в сонном течении дней бытия,
Не в ропоте кленов, не в теплом пруду,
Стоящем спокойно себе на беду.
Не в солнечной луже, не в терпкой золе,
Не в щедро приправленной прахом земле.

Лежит моя правда в основе скалы,
Когда разъяренные волны наглы,
Ручьем расторопным сквозь щебень бежит,
Готовой к движению льдиной лежит,
Струю рассекает хвостом осетра,
Сидит у постели больной, как сестра.

Живет моя правда и будет жива, —
Пусть кто-нибудь скажет, что я неправа!